"В выходные дни вся страна вспоминала грустное событие – бои под Дебальцево", - пишет на страницах "Украинского интереса" военно-политический эксперт, полковник запаса Рафаэль Люкманов. Далее прямая речь автора.
Еще многое предстоит узнать про этот период, несомненно, скажут свое слово историки, прокуроры, общественность и наши депутаты. И подвиги, и провалы не должны оставаться забытыми. Правда, какая бы она ни была, делает нас сильнее. События того февраля до сих пор стоят в памяти отдельной строчкой. Действительно, за эти три года столько произошло событий, разбросанных по времени, связанных со многими, тебе близкими людьми и происходящими на большой территории, что многое стирается из памяти.
Дебальцевский выступ давно притягивал к себе внимание как нашей стороны, так и российского командования, слишком необычной была конфигурация линии боевого соприкосновения. Такая ситуация не могла сохраняться долго. Кто-то сидел в обороне, вооруженный очередными договоренностями, кто-то готовил удар, прикрывшись теми же договоренностями.
Уже по событиям февраля стало ясно – началось. Началось как всегда неожиданно и безпощадно. Российское командование стянуло на исходные рубежи для атаки и взлома нашей обороны практически все силы. В тот тревожный февраль часто приходила информация о том, что тот или иной населенный пункт на оккупированной территории оставили терористы, уходит техника, увозят личный состав. Обычная логика подсказывает: если где-то убывает, то оно где-то и появится. После отвода войск от Углегорска и выхода противника на крайне значимые пункты: 9 февраля противник без боя занял село Логвиново перерезав основную дорогу, 13 февраля противник вышел на висоту 307,9 у Санжаровки на восточном фланге нашей группировки, перехватив коммуникации наших войск, что сделало невозможной дальнейшую оборону плацдарма.
В эти трагические дни отряд Хмельницкого спецназа был поднят по тревоге. Конкретных задач не было, готовились на войну. Зная, что возможно все, так и готовились. Боеприпасов взяли побольше – привыкли расчитывать только на себя, снаряжение и экипировка должны обеспечить выполнение задачи вне зависимости от снабжения на месте. За время этой войны многое было не так, многое было совсем вразрез с инструкциями и руководствами: приходилось действовать в составе штурмових групп, проводить разведку боем, закрывать бреши в обороне в качестве мобильного противотанкового резерва. Иллюзий не было – расчитывать нужно только на себя, на опыт командиров, обученность разведчиков, слаженность подразделений. Впрочем этим всегда славились наши войска.
Отряд, численностью до сто человек был самолетом переброшен в Чугуев и затем на автомобилях на восток. Когда колонна прошла Словянск, поняли – Дебальцево. Командиры предварительно ориентировали свои подразделения на возможные задачи, становилось ясно, что ни о специальной разведке, ни о специальных мероприятиях – то есть о работе по предназначению речь, скорее всего, не пойдет. Тревожное ожидание и летящие навстречу километры.
Командиры оказались правы – выбить из города незначительные группы прорвавшегося противника, такая была поставлена задача. Приказ есть приказ. Только реальность оказалась несколько иной. Противник оказался там, где его еще не должно было быть и силы его незначительными не оказались. На выходе из тоннеля возле железнодорожной станции колонна была встречена засадой. Сходу группы розвернулись в боевой порядок, привычно заняли позиции и ощетинились огнем. Командир мгновенно оценил обстановку и сманеврировав подразделениями занял выгодный рубеж. Засаду сбили, но стало ясно – ситуация поменялась и прежнюю задачу выполнять поздно. Что можно сделать в этом месте и в это время? Пока санинструктор, паренек, который прошел всю эпопею этой войны, был во всех боестолкновениях, оказывал помощь четырем раненным и отправил их в госпиталь – командир отряда организовал оборону. Ребята заняли прочные здания, организовали систему огня, дали связь. Железнодорожный узел занял отряд спецназа с легким стрелковым вооружением, из противотанковых средств были только реактивные гранаты! Российские наемники не заставили себя долго ждать. Ни о каких шахтерах, воюющих за свое светлое будущее, не могло быть и речи. Команды отдавались грамотными офицерами, по действиям их подчиненных тоже было заметно, что солдатское ремесло им не чуждо. Нащупывали узлы обороны, затем отходили и в ход шли танки и артиллерия. Наши спецназовцы держались упорно, постоянно маневрируя, коректируя огонь артиллерии – они отражали атаки во много превосходящих сил врага, которому, кровь из носу, нужен был этот железнодорожный узел! Своими действиями ребята сковали врага, позволив нашим войскам покинуть город. После двух суток изматывающих боев, нащупав проход в боевых порядках противника, отряд вышел в район эвакуации, пешком преодолев за темное время суток порядка 20 километров. За этот период потери ребят составили – четыре раненных. Потом были бои по обеспечению выхода основной группировки, противозасадные действия, разведка местности и поиск отставших… Это было потом.
В выходные мы вспоминали про трагедию тех дней. Вспоминали своих друзей, которые не встретили ту весну. Но мы почему-то начали забывать, что на фоне трагедии вспыхнули и разгорелись ярким пламенем героические поступки, которые прямо оттуда шагнули в историю.
Еще многое предстоит узнать про этот период, несомненно, скажут свое слово историки, прокуроры, общественность и наши депутаты. И подвиги, и провалы не должны оставаться забытыми. Правда, какая бы она ни была, делает нас сильнее. События того февраля до сих пор стоят в памяти отдельной строчкой. Действительно, за эти три года столько произошло событий, разбросанных по времени, связанных со многими, тебе близкими людьми и происходящими на большой территории, что многое стирается из памяти.
Дебальцевский выступ давно притягивал к себе внимание как нашей стороны, так и российского командования, слишком необычной была конфигурация линии боевого соприкосновения. Такая ситуация не могла сохраняться долго. Кто-то сидел в обороне, вооруженный очередными договоренностями, кто-то готовил удар, прикрывшись теми же договоренностями.
Уже по событиям февраля стало ясно – началось. Началось как всегда неожиданно и безпощадно. Российское командование стянуло на исходные рубежи для атаки и взлома нашей обороны практически все силы. В тот тревожный февраль часто приходила информация о том, что тот или иной населенный пункт на оккупированной территории оставили терористы, уходит техника, увозят личный состав. Обычная логика подсказывает: если где-то убывает, то оно где-то и появится. После отвода войск от Углегорска и выхода противника на крайне значимые пункты: 9 февраля противник без боя занял село Логвиново перерезав основную дорогу, 13 февраля противник вышел на висоту 307,9 у Санжаровки на восточном фланге нашей группировки, перехватив коммуникации наших войск, что сделало невозможной дальнейшую оборону плацдарма.
В эти трагические дни отряд Хмельницкого спецназа был поднят по тревоге. Конкретных задач не было, готовились на войну. Зная, что возможно все, так и готовились. Боеприпасов взяли побольше – привыкли расчитывать только на себя, снаряжение и экипировка должны обеспечить выполнение задачи вне зависимости от снабжения на месте. За время этой войны многое было не так, многое было совсем вразрез с инструкциями и руководствами: приходилось действовать в составе штурмових групп, проводить разведку боем, закрывать бреши в обороне в качестве мобильного противотанкового резерва. Иллюзий не было – расчитывать нужно только на себя, на опыт командиров, обученность разведчиков, слаженность подразделений. Впрочем этим всегда славились наши войска.
Отряд, численностью до сто человек был самолетом переброшен в Чугуев и затем на автомобилях на восток. Когда колонна прошла Словянск, поняли – Дебальцево. Командиры предварительно ориентировали свои подразделения на возможные задачи, становилось ясно, что ни о специальной разведке, ни о специальных мероприятиях – то есть о работе по предназначению речь, скорее всего, не пойдет. Тревожное ожидание и летящие навстречу километры.
Командиры оказались правы – выбить из города незначительные группы прорвавшегося противника, такая была поставлена задача. Приказ есть приказ. Только реальность оказалась несколько иной. Противник оказался там, где его еще не должно было быть и силы его незначительными не оказались. На выходе из тоннеля возле железнодорожной станции колонна была встречена засадой. Сходу группы розвернулись в боевой порядок, привычно заняли позиции и ощетинились огнем. Командир мгновенно оценил обстановку и сманеврировав подразделениями занял выгодный рубеж. Засаду сбили, но стало ясно – ситуация поменялась и прежнюю задачу выполнять поздно. Что можно сделать в этом месте и в это время? Пока санинструктор, паренек, который прошел всю эпопею этой войны, был во всех боестолкновениях, оказывал помощь четырем раненным и отправил их в госпиталь – командир отряда организовал оборону. Ребята заняли прочные здания, организовали систему огня, дали связь. Железнодорожный узел занял отряд спецназа с легким стрелковым вооружением, из противотанковых средств были только реактивные гранаты! Российские наемники не заставили себя долго ждать. Ни о каких шахтерах, воюющих за свое светлое будущее, не могло быть и речи. Команды отдавались грамотными офицерами, по действиям их подчиненных тоже было заметно, что солдатское ремесло им не чуждо. Нащупывали узлы обороны, затем отходили и в ход шли танки и артиллерия. Наши спецназовцы держались упорно, постоянно маневрируя, коректируя огонь артиллерии – они отражали атаки во много превосходящих сил врага, которому, кровь из носу, нужен был этот железнодорожный узел! Своими действиями ребята сковали врага, позволив нашим войскам покинуть город. После двух суток изматывающих боев, нащупав проход в боевых порядках противника, отряд вышел в район эвакуации, пешком преодолев за темное время суток порядка 20 километров. За этот период потери ребят составили – четыре раненных. Потом были бои по обеспечению выхода основной группировки, противозасадные действия, разведка местности и поиск отставших… Это было потом.
В выходные мы вспоминали про трагедию тех дней. Вспоминали своих друзей, которые не встретили ту весну. Но мы почему-то начали забывать, что на фоне трагедии вспыхнули и разгорелись ярким пламенем героические поступки, которые прямо оттуда шагнули в историю.
EmoticonEmoticon